Жизнь и.работа в.ковидном госпитале. Рассказ врача + рекомендации заболевшим&nbsp «Минздрав»

Недавно свою миссию в ковидном госпитале при Республиканской больнице окончила главный внештатный специалист-пульмонолог Минздрава Республики Алтай Екатерина Максимова. Она стала одним из первопроходцев в этом регионе по лечению больных COVID-19. Сайту «Новости Горного Алтая» удалось связаться с Екатериной Анатольевной по телефону, так как она еще находится на самоизоляции, и обсудить тонкости такой непростой, но интересной с профессиональной точки зрения работы.
— Екатерина Анатольевна, когда вы приступили к работе в госпитале?
— 21 апреля госпиталь открылся и с этого дня до недавнего времени я там работала.
— С каким настроем вы пришли работать в госпиталь, а с каким закончили? Что-то внутри вас изменилось за это время?
— Настрой, конечно, был боевой вначале. Хотя не скрою, что первое время нам было очень сложно, были вопросы по тактике ведения лечения, так как это новое было заболевание для нас. Сложно было отладить саму работу, лечебный процесс, много было организационных вопросов. Еще у нас был страх перед первым пациентом. Потому что опыта работы с такими пациентами не было, да и самих пациентов мы еще не видели. Представляете, приезжает скорая, сотрудники скорой все «упакованы» в противочумные костюмы, больные трясутся, мы соответственно тоже. Потом поняли, что это обычные больные, которым требуется лечение. Когда в конце мая количество пациентов стало увеличиваться, у нас уже было все готово, потому что было время для раскачки, мы уже знали, как лечить и вести пациента, обследования к тому времени были поставлены на поток. Вышла я с тем, что чувствовала, что работа налажена-отлажена, что проблем не будет, я свой врачебный долг выполнила, оставшиеся врачи все опытные и грамотные. Большой плюс, что я лично с этим встретилась. Появился опыт ведения новой болезни, для меня это было очень важно с профессиональной точки зрения, было отсмотрено много снимков. Не только я, но и все врачи, что работали с коронавирусными больными теперь являются ковидологами.
— Как справлялись психологически? Насколько вы оказались готовы к работе в новых условиях?
— Психологически там сложно. Но, как мне кажется, я сумела проявить стойкость и упорность. Были конфликты среди коллег, ведь, когда есть неизвестность, то появляется и различие во мнениях. Плюс еще больных с каждым днем становилось все больше, нагрузка возрастала. Хорошо, что сейчас есть мессенджеры, можно всегда позвонить семье, детям, чтобы выговориться.
— Какая атмосфера в коллективе?
— Мы все друг друга раньше знали, тесно общались и до работы в госпитале. За время работы очень сдружились. Могу узнать любого в костюме по глазам или силуэту. Без юмора никуда, находили силы, и на шутки, и на фотосессии. Под конец заметила, что многие эмоционально выгорели. В свободное время обсуждали вопросы лечения, проблемы работы госпиталя. Еще у нас есть общий чат, в котором мы также ежедневно решаем вопросы, находимся всегда на связи друг с другом. Я и сейчас продолжаю участвовать в этом чате.
— Была ли поддержка от коллег, не задействованных в борьбе с коронавирусом?
— Поддержка была, она чувствовалась, спасибо им за это. Но были и такие, кто негативно отзывался, говорил, что мы работаем из-за денег. Но на самом деле таких людей, которые бы шли работать из-за денег, у нас в коллективе нет, потому что это риск большой для здоровья. И работают только такие врачи, которые имеют дух авантюризма и патриотизма, люди, любящие свою работу, имеющие научный, практический и профессиональный интерес. У меня, например, даже не было мыслей идти или нет работать в ковидный госпиталь. Ручаюсь за своих коллег, что они также думали. Хочу отметить, что медицина у нас на достойном уровне, все медработники очень собранные и грамотные специалисты.
— Хотелось бы немного углубиться в сам процесс работы. Как по состоянию пациента можно определить, что самый опасный момент пройден и человек идет на поправку?
— В первую очередь важна оценка состояния пациента врачом. Есть много симптомов: нормализация температуры, улучшение общего состояния, уменьшение слабости. Во-вторых, важен обязательный лабораторный анализ, по которому должно быть видно снижение количества воспалительных белков до практически нормальных значений. И конечно, нужна отчётливая положительная динамика при компьютерной томографии. Когда мы начали работать в апреле, больные не были такими сложными, может быть вирус был менее вирулентен. На данный момент вирусный процесс сложнее протекает, с отягчающими последствиями для организма. Все больше появляется тяжелых больных, которые имеют дыхательную недостаточность. Стали появляться и летальные случаи.
— Выпадал ли на вашу смену летальный исход, если да, то что привело его к смерти, сам вирус или сопутствующие болезни?
— В мою смену было два случая. Вирусный процесс вызывает вирусную пневмонию, к которой может присоединяться бактериальный процесс, а уже бактериально-вирусный процесс вызывает тяжелое течение пневмонии, острую дыхательную недостаточность, вследствие чего происходит большой процесс поражения организма, который вызывает летальный исход. Отличие вирусной пневмонии от обычной в том, что она вызывает тяжелый двусторонний процесс. Обычная пневмония менее опасная. Хочу подчеркнуть, что люди умирают не старые, они могли бы и дальше жить, если бы не было ковида.
— Насколько вирус непредсказуем?
— По моему мнению, вирус непредсказуем, он мутирует, видимо, потому что протекает все тяжелее и тяжелее. Также непредсказуемым является сам заболевший пациент, его индивидуальное состояние здоровья. В зависимости от сопутствующей патологии болезнь может протекать очень по-разному.
— Каким образом вы принимаете тактику лечения у того или иного пациента, или для всех она одна?
— Вначале работы у нас было много вопросов, нам часто приходилось использовать телемедицинские консультации (ТМК). Есть специальный центр в Москве на базе института пульмонологии, чтобы консультировать регионы. Чаще всего мы использовали ТМК по пациентам с тяжелыми случаями, чтобы получить мнение более опытных коллег. Причем воспользоваться такой видео консультацией довольно просто, все делается очень оперативно, ответы приходят быстро, врачи круглосуточно консультируют. Хотя в целом нам было легче, у нас был зазор, так как все началось позднее, чем в других регионах. Было время подготовиться, прочитать литературу, понять течение болезни, на основе полученных рекомендаций от коллег из других регионов. По этой же причине у нас низкая летальность — врачи просто успели подготовиться. Также, когда мы пришли работать в только что открывшийся госпиталь, все было технически организовано, медикаментами госпиталь был полностью обеспечен, в отличие от других регионов, где не было такой возможности подготовиться.
— Что можете сказать о самих пациентах, об их поведении и реакции на случившуюся неизвестную болезнь?
— Как бы это сейчас не звучало грубо, но СМИ нужно было меньше трубить о том, что болезнь протекает бессимптомно. Люди подумали, что раз бессимптомно, то может ее и вообще не существует. Многие говорили: «Мы не видели зараженных, мы не видели, чтобы кто-то жаловался, кто эти люди?». Дело в том, что выздоровевшие пытаются скрыть, что у них было такое заболевание. Некоторые после выписки рассказывали своим знакомым, что у них вовсе не было ковида, и лежали они в больнице по ошибке. Хотя он у них был! Такая реакция у пациентов происходит из-за общественного порицания — соседи косо смотрят, родственники побаиваются. Некоторые люди, узнавая, что их сосед заражен, говорили, что мы сожжем его дом, даже проклинали. Быть свидетелем таких сцен очень неприятно. Поэтому страшным оказалось не само заболевание, а осуждение людей. Имея возможность быть услышанной, хочу сказать — болеть не стыдно! Если мы будем отрицать существование этого вируса, то больных меньше не станет. По телевизору показывают, как где-то врачам аплодируют за их работу, но у нас не все так радужно. Все пациенты настроены по-разному, кто-то относится к нашей работе с благодарностью, а кто-то негодует, не понимает зачем он вообще находится в госпитале. Может быть у нас менталитет такой, не знаю. Еще и СМИ подливают масло в огонь, когда пишут, что медики сами придумали этот коронавирус, чтобы подзаработать денег, это очень обидно. Но мы, врачи, стараемся не вступать в переписку, не комментируем ничего, потому что нам некогда, нам нужно просто заниматься своим делом во благо здоровья пациентов, пусть что хотят, то и думают. Главное, что у нас хорошие показатели по выздоровевшим, низкая летальность, это значит, что мы все делаем правильно!
— Поддержка от руководства была?
— Вначале были разногласия из-за жилья, условий проживания, некоторые считали, что мы много просим и требуем. Но мы ничего такого сверх не просили. Мы были как локомотив. В итоге нашей общей работы с руководством — госпиталь при ресбольнице стал образцовым. Теперь на основе нашей работы, происходит организация работы в других госпиталях республики.
— После того как вернулись домой, что почувствовали?
— У меня было такое чувство, что лето прошло без меня, было некое ощущение упущенности времени. Работать мы начали, когда на мне еще были надеты весенние ботинки, а тут уже лето вовсю, люди ездят отдыхать. Меня это удивляет, как так!? Поэтому адаптация идет полным ходом, скоро сдам последний тест на «корону» и смогу выйти из дома.
— По вашему мнению, все-таки стоит или нет посещать общественные места?
— Я, как врач, конечно, считаю, что всем нужно дома сидеть, но по-человечески понимаю, что люди с самого апреля сидят дома, физически уже невозможно соблюдать самоизоляцию. Если все-таки собираетесь в общественное место, то хотя бы надевайте маски. На улице, если идете один, можно ходить без маски, в машине также. Общие рекомендации остаются прежними: мыть руки, чаще обрабатывать антисептиком; прикрывать локтем рот при кашле или чихании, чтобы руки оставались чистыми, когда касаетесь чего-то в общественных местах; стараться не трогать лицо; соблюдать дистанцию. Сейчас везде перед кассами сделали разметку, но мало кто ей пользуется. Нужно оставаться дома по мере возможности. Как бы нам сильно не хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, как страшный сон — этого не случится, если мы будем и дальше вести себя беспечно и безответственно. Волшебным образом пандемия не закончится. Все зависит от наших общих усилий.