Русская деревня избавилась от.повального пьянства&nbsp «Минздрав»

Вечная, казалось бы, проблема русского села — беспробудное употребление алкоголя — уходит в прошлое. И хотя некоторые фермеры все еще жалуются на запои трактористов и механизаторов, наблюдения и статистика говорят о резком уменьшении потребления алкоголя в деревне. Почему такое произошло и как на это повлияли крупные агрохолдинги?
В соцсетях активно обсуждается обращение известного фермера-сыродела Олега Сироты, который ищет для своего хозяйства трезвых трактористов.
России снижается, хорошо известно. По данным исследования Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), представленным минувшей осенью, с 2003 по 2016 годы уровень потребления алкоголя на душу населения в России снизился на 43%. Минздрав год назад оценивал сокращение потребления за восемь лет с 18 до 9,3 литра чистого спирта в год на одного россиянина.
Эта статистика, конечно, нуждается в целом ряде уточнений. Во-первых, существует значительный рынок «неофициального» алкоголя, включающий самогон, который пьют главным образом как раз на селе. Во-вторых, требуется разбивка общих показателей потребления алкоголя по типам поселений.
С другой стороны, стоит взглянуть на показатели рентабельности российского сельхозпроизводства — безошибочный индикатор эффективности отрасли.
По данным аудиторско-консалтинговой группы «Деловой профиль», за последние полтора десятилетия рентабельность растениеводства в России выросла в 2,9 раза, достигнув в 2019 году 32,4%. В животноводстве за тот же период была достигнута примерно такая же динамика рентабельности, хотя в абсолютных показателях она пока не столь впечатляет — 12,8% в прошлом году. Но в целом доля прибыльных организаций в АПК по состоянию на 2019 год составляла 82,6% от их общего числа — в 2005 году соответствующий показатель был равен 63,5%. Эта статистика позволяет задаться простым вопросом: если бы на селе процветало повальное пьянство, смогли бы компании российского АПК добиться таких результатов? И были бы у бизнеса стимулы идти в эту отрасль?
С этой точки зрения, любопытную информацию к размышлению предоставляет Рейтинг трезвости российских регионов — проект общественной организации «Трезвая Россия». Первые места в нем по понятным причинам традиционно занимают республики Северного Кавказа с преимущественно мусульманским населением, однако среди наиболее трезвых регионов стабильно оказываются и ведущие аграрные субъекты. В частности, в исследовании 2018 года в первой десятке оказались Белгородская область, Ставропольский край и Волгоградская область, а во вторую десятку попали Ростовская область, Краснодарский край, Курская область и Крым.
В ряде регионов в последнее время становятся весьма заметными общественные движения за трезвость на селе. Например, в Башкирии в конкурсе «Трезвое село», итоги которого были подведены в марте, приняли участие 464 населенных пункта, победители получили сертификаты на 70-500 тысяч рублей на благоустройство. Для следующего конкурса глава республики Радий Хабиров принял решение увеличить финансирование в десять раз, до 18 млн рублей.
Аналогичные конкурсы с денежными премиями проводятся и в соседних регионах Урала — в Удмуртии и Свердловской области. По оценке Минздрава, которая приводилась пару лет назад, в России уже около тысячи деревень полностью отказались от алкоголя.
Трудовая терапия в действии
Главным фактором снижения уровня пьянства на селе представляется появление возможности прилично зарабатывать. Если последовать одной из рекомендаций Олегу Сироте и обратиться к объявлениям на «Авито», то за последние дни там можно обнаружить такие вакансии: тракторист-машинист в крупный агрохолдинг в Московской области — 70-100 тысяч рублей в месяц, механизатор-комбайнер в Краснодарском крае — 60 тысяч рублей и т.д. Трактористам, по данным «Авито», в прошлом году больше всего платили в регионах с тяжелым для сельского хозяйства климатом — Иркутской области (76 тысяч рублей) и Красноярском крае (69 тысяч рублей). В значительной части объявлений среди требований к соискателям упоминается трезвость.
«Если судить по моей практике работы в крупных агропредприятиях, то за последние пять-десять лет ситуация с пьянством на селе сильно изменилась», — говорит управляющий партнер агентства Agro&Food Communications Илья Березнюк. По его словам, раньше проблема для агрохолдингов заключалась в том, что в сельскохозяйственных предприятиях, находящихся на значительном удалении от крупных городов, приходилось использовать только местное население, которое по различным причинам часто было подвержено пьянству. Найти людей из других населенных пунктов, да еще и идеально трезвых было очень сложно, поэтому проблема действительно стояла остро.
«Некоторые просто не выходили на работу на следующий день после получения зарплаты, и местным руководителям приходилось на своей машине ездить и собирать людей по домам, потому что многие находились в не очень хорошем состоянии.
Выговоры и лишение премий не очень сильно влияли, потому что зарплаты и так были не очень высокие, а молодежь вообще уезжала из села. Кроме того, было сложно объяснить людям, что работа в агрохолдинге — это не какая-то шабашка, на которую можно приходить по желанию», — рассказывает эксперт.
Но со временем, добавляет Илья Березнюк, ситуация сильно изменилась — во многом благодаря повышению мобильности рабочей силы. Теперь агрохолдингам не нужно искать работников только среди жителей сел в окрестности их предприятий — эта практика сейчас гораздо меньше по сравнению с тем, что было десять лет назад. Местных жителей нередко используют на простых сезонных работах, где требуется ручной труд, вроде уборки овощей, но если не хватает тех же механизаторов, то их можно привезти и из другого региона по контракту. При этом критерии отбора персонала среди местного населения стали жестче: постоянно оформляются на работу по договорам те, в чьей надежности у работодателя уже есть уверенность.
В какой-то момент у агрохолдингов возникло понимание, насколько серьезны финансовые потери, связанные с пьянством, поясняет эксперт: «Например, были ситуации, когда нанимались водители, чтобы вывозить сахарную свеклу с полей, и урожай погибал от заморозков, потому что мужики ушли в запой и своевременно его не вывезли — потери исчислялись миллионами рублей. В итоге большие компании стали бороться с этим, разрабатывая мотивационные системы, повышая заработную плату, вкладываясь в людей. В некоторые места даже стала возвращаться молодежь, потому что мотивационные зарплатные проекты дают возможность больше заработать за переработки».
Кроме того, добавляет Березнюк, сельскохозяйственный труд остается сезонным. У тех же механизаторов основной период заработков — это весна-лето плюс осень, когда убирают поздние культуры, и им, как правило, действительно не до алкоголя: «Механизаторы впахивают с утра до ночи и по всей России сейчас зарабатывают очень неплохие деньги за сезон — но на эти деньги еще надо полгода прожить. Люди стали чувствовать ответственность и понимать, что им не хотелось бы лишиться заработка, поэтому за работу на агропредприятиях держатся.
В период, когда нет активной работы в поле, механизаторы часто занимаются техникой в ремонтных цехах, и в это время, конечно, случаи инциденты с выпивкой по-прежнему случаются, но это уже не несет сильных рисков для предприятий. Свою лепту, безусловно, внесла и автоматизация многих процессов в АПК, тем более, что и за автоматизированными процессами надо следить, а в нетрезвом состоянии это может повлечь серьезные последствия».