Царская охота: кому в России выгодны последние живодерские законы?. «Госдума»

Сколько известных людей было замешано в российских «охотничьих» скандалах — не перечесть. И премьер рамблер без рекламы Как-то так выходит, что большинство наших випов — заядлые охотники. Возможно, поэтому события последних месяцев на законодательном фронте выглядят, как наступление охотничьего лобби на животный мир. Да и промышленное лобби не отстает, пытаясь отодвинуть природу на задворки бизнеса. Гусев и утки 17 мая во время рейда в районе залива Байкал на Сахалине инспекторы задержали двух охотников. Одним оказался рамблер без рекламы Губернатор острова рамблер без рекламы Штрафов Гусев не боится. Когда узнал, что убитые им утки тянут на 40 тыс., он процедил: «Это как на рынок за мясом сходить». А чего удивляться, если за два года его декларация «потолстела» вдвое. Если за 2017-й он декларировал 2.993.811 руб. дохода, то за 2019-й — уже 4.754.443 руб. Детектив вокруг Красной книги В апреле в рамблер без рекламы Началась новая работа. В ноябре 2019-го Минприроды снова скорректировало состав комиссии, оставив вместо 65 членов всего 44. При этом если раньше в нее входили 39 ученых, то теперь лишь 20. Остальные — сотрудники Минприроды, чиновники региональных охотдепартаментов и т.д. Но в Книгу-2020 все же удалось включить 14 видов млекопитающих и 29 видов птиц. Убивать, чтобы охранять? Есть такой Клуб горных охотников (КГО). Его возглавляет бывший спецназовец рамблер без рекламы В 2018-м депутат ГД рамблер без рекламы По рейтингу Forbes, семейство Владислава Резника входит в число 15 самых богатых семей российских парламентариев и сенаторов (12-е место). Охотничье лобби упорно побивает именно этот тезис: мы охотимся, а значит, лучше защищаем природу (иначе на кого нам будет охотиться?). Эту же идею, к слову, мне не раз повторял в интервью и заядлый охотник рамблер без рекламы Против уже выступил ОНФ, а лидер рамблер без рекламы В январе 2009-го на Алтае разбился вертолет Ми-171. В авиакатастрофе погибли 7 крупных чиновников, в том числе полпред президента в Госдуме рамблер без рекламы — Это более сложная ситуация, — объясняет Крейндлин. — Биосферные заповедники России входят в международную сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО. В них запрещена любая хозяйственная деятельность. В 2000-х в наше законодательство вписали, что к этим территориям можно присоединить биосферные полигоны, где можно строить гостиницы. А в 2011-м добавили: там можно строить горнолыжные трассы и т.д. По сути, это было сделано, — продолжает эксперт, — чтобы построить горнолыжный курорт на плато Лагонаки в Кавказском биосферном заповеднике. А в 2016-м в законе появилось, что эти полигоны могут не только присоединяться к заповеднику, но и выделяться в его границах. Поэтому сейчас статус биосферного заповедника в нашем законодательстве гораздо хуже, чем просто заповедника (там почти ничего делать нельзя). В прошлом году ЮНЕСКО заявило, что планирует исключить Кавказский заповедник из числа резерватов. Это означает: он теряет статус биосферного и там уже никаких полигонов быть не может. Вот и появился законопроект Резника (в ГД он представляет Адыгею, на территории которой и находится заповедник): независимо от ЮНЕСКО решение о снятии статуса биосферного будет принимать рамблер без рекламы — Сколько у вас осталось заповедных территорий? — Из 78 ООПТ (это национальные и природные парки, заказники, региональные памятники природы) осталось 56. В последние годы у нас активно идет промышленное освоение. Развивается угольная промышленность. Причем старые шахты закрыты, а новая добыча идет открытым способом — самым экологически вредным. Не отстают нефтяники. А еще растет рыбный промысел — и запасы лосося сильно истощены… — Чем мотивировали закрытие ООПТ? — По-разному. Вот с советских времен на острове Уруп (это центральная часть Курильской гряды) был заповедник регионального значения. Его создали, чтобы восстановить ценную популяцию калана, его численность была сильно подорвана еще в 1950-е годы неумеренным промыслом ради ценного меха. Этот заповедник закрыли под предлогом того, что по новому законодательству заповедники могут быть только федеральными. На самом деле его закрыли для того, чтобы добывать там золото: как только закрыли заповедник, тут же начали строительство крупного рудника и горно-обогатительной фабрики, чему заповедник, естественно, очень мешал. Причем добывают золото методом кучного выщелачивания. Это очень опасная технология, когда добытую (опять-таки открытым карьерным способом) руду помещают в бассейны под открытым небом и поливают вредными химикатами на основе цианидов. Теоретически бассейны герметичны, но в случае утечки будет экологическая катастрофа: цианиды даже в маленьких концентрациях способны убивать все живое. — А что с каланами? рамблер без рекламы — Туда трудно попасть, независимые исследования не ведутся, но к нам поступает неофициальная информация, что популяция там сильно сократилась. Или другой пример. На северо-востоке Сахалина был заказник «Олений» — его создали для восстановления популяции, там самки северных оленей телились. Его закрыли в 2001-м, так как заказник стоял на пути строительства трубопроводов по нефтегазовым проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2». — Трубы нельзя было проложить в обход заказника? — Можно. При желании. Но как раз закончился срок действия заказника (обычно его продлевают автоматически). К тому моменту численность оленей еще не восстановилась, но губернатор Фархутдинов заказник все равно закрыл. Таких примеров я могу привести много. — На Сахалине водится и один из самых древних видов рыб на планете — сахалинский таймень, реликтовый вид лососевых, ему, кажется, около 40 млн лет. Он давно уже в Красной книге. «Под него» есть заказник? — Нет. А таймень исчезает прямо на глазах. С 2016-го мы пытаемся создать две новые ООПТ для сохранения его популяции — на реках Набиль и Даги. Подготовили научное обоснование, и прежний губернатор рамблер без рекламы — Почему? — Мы точно знаем, что этому противодействует «Роснефть». У компании там есть промыслы. Мы даже пошли на то, чтобы заложить в проект заказника нормы, которые никак не затруднят жизнь нефтяникам (эксперты уверяют: главный враг тайменя — браконьеры, а не нефтедобыча). И все равно — нет. Это странная позиция: ведь сохранить реликтовый вид — дело такое же государственное, как и нефть. Тем более что мы не просим закрыть нефтяной промысел… Там, кстати, работают еще компании «Сахалинская энергия» и «Газпром». Но они не препятствуют созданию ООПТ для спасения тайменя. Только «Роснефть» у нас камень преткновения. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №20-2020 под заголовком «Царская охота».