open Democracy (Великобритания): ислам, смерть, пандемия. «Минздрав»

Запрет на массовые мероприятия приобретает в мусульманских регионах рамблер без рекламы В мае в одной из ингушских больниц умерла женщина. Официальной причиной смерти стал оторвавшийся тромб, хотя погибшая лежала в одном здании с инфицированными covid-19 и поступила туда с признаками инфекции. Тело родным не выдали. Его обмыли с хлоркой, завернули в полиэтилен и отвезли на кладбище, где похоронили в отсутствие родных. В тот же день, как полагается по традиции, родственники устроили тезет — поминки, которые длятся минимум три дня. Среди тех, кто принимал соболезнования, была дочь умершей, имеющая симптомы коронавирусной инфекции. Тезет посетили несколько десятков человек. Похороны с обязательным омовением тела и следующий за ними тезет (или тязет, тазият) — важная для мусульман традиция. Коронавирус внес в нее свои коррективы, но не такие, как того хотелось бы рамблер без рекламы 27 марта, когда Россию уже начала охватывать паника из-за распространения коронавируса, в главной мечети рамблер без рекламы Вскоре умер отец жены одного из братьев Имрана. На похороны ее не пустили — для этого надо было бы ехать в село, родственники сочли это небезопасным. О причине смерти Имран говорит так: «Он просто был старый». Такие люди обычно умирают дома, смерть фиксируют по звонку от родни, порой даже не осматривая тело. В осмотре врача родственники не видят необходимости, а если врач и приходит, то причину смерти записывает со слов близких. Традиционные массовые похороны и поминки в республике сейчас действительно не проводятся. Ситуацию контролируют участковый, имам и кадий района. «Чтобы не толпились. Смотрят, чтобы ты просто пришел, пособолезновал и сразу ушел. Про вскрытие трупа и говорить нечего — это запрещено, и все», — говорит Имран. Сам он закончил медицинский вуз в Ингушетии. «Декан нашего медфакультета был старой закалки. Он очень сильно выступал за введение вскрытия в обязательном порядке, обосновывая это тем, что много убийств скрывается. Хотя сам был ингуш». Пандемия коронавируса подняла вопрос о необходимости вскрытий в исламской среде. В России вскрытие больных с подозрением на вирусную инфекцию с целью установления диагноза должно осуществляться в обязательном порядке, даже если родные или сам умерший обращались с требованием не проводить его по религиозным соображением (это прописано в приложении к приказу рамблер без рекламы Пир во время чумы Первый подтвержденный диагноз covid-19 в Ингушетии поставили 3 апреля. А 11 апреля от коронавирусной инфекции умер муфтий Абдурахман Мартазанов. Незадолго до кончины он давал рекомендации по похоронам тел умерших во время пандемии — омывать в больнице, в специальных костюмах, не собираться на кладбище и не проводить массовые поминки. Муфтия похоронили в родовом селе с соблюдением им же озвученных правил. Он был одним из первых, кто умер от коронавируса. «После уже люди начали умирать постоянно, но я сомневаюсь, что всех хоронили по этим рекомендациям», — говорит журналистка из Ингушетии рамблер без рекламы От чего умирают люди, которые болели дома, никто точно не скажет — в Ингушетии, как и в Чечне, вскрытие запрещено нормами ислама. Поставить диагноз «новая коронавирусная инфекция» в Ингушетии проблематично — врачи говорят о небольшом количестве тестов и даже запрете брать мазок без предписания рамблер без рекламы «Мы зашли в красную зону, там никого нет, кроме врачей. В комнате лежал труп тестя, завернутый в ткань и целлофановый пакет. Мы втроем перетащили его, вынесли во двор больницы, погрузили в машину. Никаких рекомендаций по похоронам нам не давали», — говорит Магомед. Срезали с тестя целлофан, сняли ткань и омыли водой Тело отвезли на машине в специальное место, где по нормам ислама омывают умерших от коронавируса: в нем две комнаты — для омовения мужчин и женщин. Открыли его при содействии муфтията. Омовение делают бесплатно. «Там был человек в специальном костюме, перчатках и респираторе. Очков защитных на нем не было — так, говорит, ничего не видно и неудобно мыть. Срезали с тестя целлофан, сняли ткань и омыли водой. Помогал я и еще один сотрудник. На нем маска и перчатки были, я тоже надел маску и перчатки. После омовения завернули в саван, как положено. Потом завернули в одеяло и повезли домой. Одеяло снимают уже прямо перед похоронами», — объясняет Магомед. Отказ от омовения, вскрытие или тем более кремация для дагестанцев неприемлемы. «У нас омывают всегда, это важное действие, даже сейчас. А муфтияты разные, не все пользуются авторитетом. Бывает, они глупость ляпнут, что теперь? Кремация — это что такое, культ индийский или тому подобное? Я не знаю, чтоб в истории ислама вообще кого-то кремировали. Предложение по кремации похоже на ересь. Про вскрытие я знаю только про одного человека, остальных не вскрывают, у нас это, мягко говоря, не приветствуется», — объясняет Магомед. Обычно тело везут сразу на кладбище, но тестя Магомеда привезли сначала в его дом — ждали, когда сын прилетит из Москвы, чтобы проститься с отцом. В дом тело не заносили — труп лежал во дворе. Близкие родственники приходили прощаться с умершим и приносили соболезнования. рамблер без рекламы «Там в основном собрались самые близкие — жена моя, ее брат, мой отец и мать, жена умершего. Мы старались дистанцию выдерживать, мы же знаем, что он болел дома, с ним болела и жена, и сын. Но они в легкой форме перенесли. Понимаем, что они заразные, но нет возможности не присутствовать в такой ситуации, мы не можем оставить их одних. Сыну его я сказал, чтоб надел маску, теще не стал говорить — она не в том состоянии была», — вспоминает Магомед. На следующий день приехала дочь умершего из Орловской области, и тело тестя повезли хоронить в родовое селение в горах. Поехал Магомед и ближайшие родственники умершего. По дороге было несколько полицейских постов, но пропустили без проблем. «Сейчас везде стоят полицейские, но когда объясняешь, что ты хоронить едешь, то пропускают. Какие могут быть пропуска? Тут и по морде можно получить от человека, который едет на похороны или тело омывать. Полиция-то местная, они делают все адекватно нашим дагестанским понятиям». Контроль между районами и населенными пунктами в Дагестане сейчас усилен. Несколько собеседников подтвердили, что полиция регулярно останавливает водителей и «может развернуть». Но похороны — особая ситуация, и машины, везущие покойника и сопровождающие его, пропускают без проблем, что также подтвердили несколько собеседников. На похоронах, по словам Магомеда, было немного народу — около 12 человек: «родные братья или племянники, близкий круг». «Там, правда, дождливо было, я вот промок, ноги замочил», — вспоминает Магомед. Через два дня после похорон у него и у его жены поднялась температура. «Так-то понятно нам, что это коронавирус, сомнений нет. Хотим на КТ поехать. В больнице мы уже были, но нам сказали, что показатели хорошие, ложиться не надо. Зачем лезть в очаг инфекции», — рассуждает Магомед. Он прекрасно понимает, что контакт с телом умершего от коронавируса опасен, что заразиться можно во время тезета, но выбора, как говорит он сам, у дагестанцев просто нет. К тому же крупные тезеты, по словам Магомеда, сейчас не проводят. Его родственники даже не оставляли открытой калитку, как это принято делать. Выразить соболезнования пришел только «узкий круг». «У покойного было четыре брата, три сестры, у них мужья и жены. Приходил один из его братьев, который до этого переболел. Сестра его приходила с мужем, муж болен сейчас, но в стороне стоял и не подпускал к себе никого, потому что сознательный», — говорит Магомед. рамблер без рекламы «У меня, может, и нет большого желания лезть на передовую, но я не хотел оставлять омовение его детям. Омывать мертвого — не самая приятная процедура. Изначально я не хотел пускать жену на прощание, но она сказала, что пешком к матери пойдет, если не возьму. Сестра ее в России то же самое сказала. Понимаешь, это невообразимо для дагестанца — не прийти на похороны. Я просто для себя не могу принять это. У нас по традиции так бывает — в селе если делают кому-то операцию, то половина его рода сидит на улице у больницы, бывает до 50 человек. А тут человек умер. Не прийти неприемлемо». Смертность Я работала над этим текстом несколько недель. За это время ситуация в регионе изменилась в худшую сторону. По официальной статистике, только с 21 по 22 мая в Дагестане от covid-19 умерли 24 человека, хотя за весь период от него скончались 65 человек. К 26 мая умерших стало почти вдвое больше — 118 человек. Многие собеседники, которые помогали собирать информацию, сейчас тоже больны. Близкий мне человек ставит себе капельницы самостоятельно дома в Грозном. В Дагестане удалось привлечь к проблеме внимание Владимира Путина — туда выезжают бригады МЧС и врачи из других регионов. В Чечне ситуация хуже. Там группа врачей, которая заявила о плохом оснащении больницы, вызвала на себя гнев Рамзана Кадырова — глава республики потребовал «уволить провокаторов», хотя они потом принесли публичные извинения по телевизору. А на днях стало известно, что самого Кадырова увезли спецбортом на лечение в Москву. Люди продолжают умирать от двусторонней пневмонии — сотни погибших от нее не входят в статистику смертности от коронавируса.