Full Measure (США): интервью с президентом Дональдом Трампом. «Минюст»

Шэрил Аткиссон: Спасибо за участие в программе. Президент Трамп: Что ж, спасибо вам. рамблер без рекламы читайте рамблер без рекламы — Считаете ли вы, что коронавирус преобразил нашу страну так же, как и 11 сентября? — Ну, я считаю, что идея 11 сентября… что там все было более прямо и непосредственно. Нам тогда нанесли удар террористы. Но и это тоже был удар. Он исходил из рамблер без рекламы — То есть, если бы это случилось снова, вы бы не стали закрывать… — Я поступил бы точно так же. Мы сделали именно то, что я хотел. И я сделал это на раннем этапе. Тони Фаучи (Tony Fauci) (ученый-инфекционист, директор Национального института изучения аллергических и инфекционных заболеваний — прим. перев.), доктор Биркс (Дебора Биркс — координатор рабочей группы Белого дома по борьбе с коронавирусом) — все они сказали, что я все сделал потрясающе. Тони, как вы знаете, не думал, что ситуация будет такая серьезная. И мы говорим уже о более позднем периоде, спустя месяцы после того, как я ввел запрет. Я ввел запрет, а все считали, что делать этого не надо. Ну, то есть буквально, я не думаю, что кто-то считал необходимыми такие меры. Я принял это решение сам, и оказалось, что это замечательное решение. Спасены сотни тысяч жизней. — Около четырех месяцев назад первой жертве коронавируса в США официально поставили диагноз. — Верно. рамблер без рекламы — Как за это время изменилась страна? — Что ж, изменения большие. Первое, нам надо было спасти миллионы жизней, и мы сделали это, введя режим самоизоляции. У нас величайшая экономика в истории. Величайшая экономика в мировой истории. Ни одна страна не сделала лучше то, что мы сделали несколько месяцев назад. Нам надо было ее отключить, чтобы спасти множество жизней, и мы это сделали. А сейчас мы возобновляем работу экономики. Я думаю, мы быстро вернем ее на прежний уровень. У нас были лучшие цифры по безработице. У нас были лучшие финансовые показатели, лучшие показатели на бирже, лучшее все. Но нам пришлось все отключить за один день, как по волшебству. Мы отключили, это было ужасно, это было самое трудное решение за всю мою жизнь. Но если бы мы не сделали это — вы видите, что происходит в странах, которые пытались пойти другим путем. Они невероятно много потеряли. А мы все сделали правильно, и сейчас все делаем правильно, запуская экономику, открывая ее. Нам надо открываться. читайте рамблер без рекламы — В анализе Колумбийского университета говорится, что если бы самоизоляция и меры социального дистанцирования были введены раньше, то почти все потерянные жизни удалось бы спасти. А потом репортер «Нью-Йорк Таймс» написал твит, намекая на то, что вы несете ответственность за эти смерти. — Знаете, то, что я вижу в этих фейковых СМИ, в некоторых либеральных институтах, это позор и бесчестие. Колумбийский университет — это либеральное, бесчестное учреждение, пишущее такие вещи. Все те люди, которых он обслуживает, месяцами ведут на меня охоту, говоря, что закрываться не надо было. Знаете, меня подвергают огромному давлению. Когда я запретил китайцам приезжать, сделав это первым, меня резко критиковали. Давление было колоссальное, ничего подобного я прежде не видел. И это продолжалось несколько месяцев. Они меня критиковали, сонный рамблер без рекламы — Многие следуют указаниям правительства о приеме лекарства против малярии гидроксихлорохина, которое вроде бы защищает, и принимают этот препарат. С другой стороны, Национальные институты здравоохранения и научные учреждения проводят сейчас эксперименты, в том числе, по возможному профилактическому использованию. Вы сейчас заканчиваете двухнедельный курс гидроксихлорохина, верно? — Закончил, только что закончил, да. — Хорошо. — И между прочим, я все еще жив. — Да, верно. — Насколько я понимаю, я все еще жив. рамблер без рекламы — Но нет ли в этом какого-то противоречия? Даже ученые сообщают, что правительство говорит им, или по крайней мере, говорит людям, что надо проявлять осторожность и не принимать это лекарство. И в то же время президент Соединенных Штатов его принимает, хотя ученые все еще активно его изучают. — Ну, я слышал о нем великолепные отзывы. Говорю откровенно, великолепные отзывы. Многие полагают, что оно спасло им жизнь. Врачи об этом сообщают. Во рамблер без рекламы (Перерыв на рекламу) — рамблер без рекламы — Как вы считаете, насколько важно довести до конца обвинения в адрес Джо Байдена и раскрыть неподобающие вещи, происходящие на Украине, не создав при этом впечатление, что вы делаете с ними то же самое, что они делали с вами? — Нет, я этого не делаю. Я только лишь изобличаю злоуптребления. В моем случае злоупотреблений не было. Они ничего не нашли. Они пришли, Мюллер, Эндрю Вайсман (Andrew Weissmann) и все эти ужасные люди. Мюллер лгал конгрессу. Он сказал, что не проходил собеседование по вопросу назначения в ФБР. Он проходил. Мы это точно установили. Мюллер солгал конгрессу, даже Мюллер. Коми лгал конгрессу, Стрзок, Пейдж, все эти люди как минимум. Теперь ФБР говорит, что генерал Флинн не лгал. А Мюллер говорил, что лгал. Они исковеркали ему жизнь. Они разрушили жизнь и многим другим людям, хорошим людям. А мы помогаем многим хорошим людям. Им жизнь загубили, хотя они ничего плохого не сделали. Разница в том, что мы их поймали. Это порочные люди. И я хочу снять шляпу перед рамблер без рекламы — Ладно. Какой у него самый большой недостаток, как вы думаете? — Я не могу вам сказать. Серьезно. У него их много. Я весь день могу говорить о недостатках. Прежде всего, он умственно недостаточно хорош, чтобы быть президентом. У него эта китайская история и множество других с разными странами. Россия. Я худшее, что могло произойти с Россией. Путин это понимает. Я лажу с Путиным, но он это понимает. Наверное, он не хочет моей победы. Я могу сказать вам это уже сейчас. Правда, как мне кажется, я ему нравлюсь, но я уверен, победы он мне не желает. Китай не хочет, чтобы я победил. А вот Байден не знает. Я имею в виду, что он даже не знает, жив ли он. Я против такого человека. Я против человека, не способного ответить на самые простые вопросы. Я ничего подобного не видел, но вот с таким человеком мне приходится соперничать. Я выступаю против очень сильной партии, партии демократов. Но они могут взять стакан с водой и заявить, что это их кандидат. Я выступаю против очень сильной и очень продажной партии. Это очень продажная партия, демократы, и мы их схватили за руку. Я против очень сильной партии. И я выступаю против мощных обструкций, которые мне чинят средства массовой информации. В нашей стране средства массовой информации тоже продажные. Абсолютно продажные. Неважно, о чем речь, об опросах общественного мнения или о статьях; я делаю хорошее дело, а обо мне пишут плохо. Я делаю еще одно хорошее дело, и снова обо мне пишут плохо, или вообще не пишут. Эти аппараты ИВЛ, я же сделал хорошее дело. Никто об этом не написал. Экономика. Никто ничего. Вы когда-нибудь видели, чтобы обо мне хорошо писали до того, как из Китая к нам пришла эта зараза? Когда кто-нибудь хорошо писал о той замечательной работе, которую я проделал в сфере экономики? Они мне даже удовлетворительную оценку не поставили, а я, между тем, устанавливал рекорды. 142 раза я ставил рекорды на рынке акций, и я близок к тому, чтобы снова их поставить, хотите верьте, хотите нет. Но если в Белый дом попадет Байден, рынок рухнет. (Перерыв на рекламу) — Хотела задать вам вопрос, который уже задавала вам до вашего избрания, когда брала у вас интервью. Я тогда спросила: если вас изберут президентом, будет ли кто-то просматривать ваши твиты, или вы будете и дальше писать и размещать их без каких-либо фильтров? Мне тогда показалось, что вы задумались о какой-то цензуре. Как дела обстоят сейчас? — Если бы у меня не было социальных сетей… Я не называют их твитами, потому что это Фейсбук, вы знаете. Я много пишу в Фейсбуке. — Я знаю. рамблер без рекламы — Цукерберг сказал, что больше всех. — Но кто-нибудь просматривает написанное вами, прежде чем опубликовать это? — Нет, никто. Иногда я диктую. Я делаю это двумя способами. Иногда пишу сам, вечером или рано утром. Днем я слишком сильно занят, и в этом случае я диктую, и кто-то это размещает. У меня есть один человек, который отлично это делает. — Кто это публикует, Дэн? — Дэн великолепен, Дэн прекрасно работает. Поэтому иногда я именно так поступаю, потому что времени у меня нет. Смотрите, соотношение положительных отзывов и отрицательных у меня 44 к 0 в этом году. 44 и 0. Подумайте об этом. рамблер без рекламы — Правильно говорят. — После 11 сентября президент Буш сделал первый бросок на стадионе «Янки». Вам хочется сделать что-то подобное, что-то символическое? — А я уже сделал. Я бросал на стадионе «Янки». В Бостоне тоже. И в Чикаго, когда еще не был президентом. Неважно, первый бросок или нет, первый бросок для меня ничего не значит. Для меня имеет значение возвращение спорта. Знаете, я много раз вбрасывал. И мне важно, чтобы спорт вернулся в нашу жизнь. Думаю, это хорошо, и это произойдет. И произойдет довольно скоро. Я уже вижу, как начинается гольф. Я вижу, как начинают играть в футбол, определенно… Я разговаривал с комиссаром Национальной футбольной лиги Роджером Гуделлом (Roger Goodell). У футбола великолепные перспективы. Я знаю, что бейсбол тоже начнется. Хотелось бы, что они могли начать пораньше, но бейсбол начинается. Так что спорт вернется. — А можно пойти с вами на ваше следующее мероприятие? — Да, только давайте быстрее. Шэрил Аткиссон: Итак, после интервью мы пошли по залам Белого дома. Следующим мероприятием была традиционная встреча с правозащитной организацией «Раскат грома» по случаю Дня поминовения.