Подводное плавание: почему криминалу все меньше интересны простые граждане. «Минюст»

Домушники и щипачи Плавание в карантине предаваться криминальному ремеслу сложно. Впрочем, если верить отчетам рамблер без рекламы читайте рамблер без рекламы Тренд, названный теоретиками юридических наук «Великим падением преступности» (great crime drop), до последнего времени был постоянным предметом обсуждений на всевозможных профильных конференциях и объектом для оттачивания аналитических способностей у профильных специалистов. Потому как всем не терпелось понять, а почему, собственно, эта преступность решила вдруг упасть. Началось все еще в конце 80-х прошлого века, когда криминологи (криминология — наука, изучающая преступления и личности тех, кто их совершает, связь преступности с разными явлениями и процессами, а также пути и средства ее искоренения. — «ВМ») начали вдруг фиксировать спад всех видов правонарушений. К началу нынешнего века снижение достигло уже 70 процентов и бодро продолжало в том же духе. Причем не только в Америке, где впервые обнаружили этот феномен, но и в остальных развитых странах мира. На сегодняшний день известно как минимум два десятка гипотез, объясняющих феномен. Тут вам и массовый подъем благосостояния, и совершенствование работы полиции, и рост потребительской разборчивости (люди все чаще гнушаются покупать с рук краденое), и демографический спад (молодых и дерзких меньше, а степенных и добропорядочных больше), и мощное технологическое подспорье (камеры слежения, GPS-трекеры, сигнализация и т.д.), и компьютерная зависимость (вместо того чтобы бесчинствовать на улицах, молодняк зависает в интернетиках), и даже запрет на свинцовые присадки для бензина (люди больших городов, вынужденные дышать смогом со свинцом, часто демонстрируют снижение когнитивных функций и, как следствие, могут быть склонны к антиобщественному поведению). В список затесалась даже «гинекологическая» теория: — Многие американские аналитики напрямую связывают общее снижение преступности с принятым в начале 70-х годов актом Верховного суда о разрешении абортов, — говорит социальный психолог читайте рамблер без рекламы Зато в Европе и Скандинавии изучали их связь с криминальной «заточенностью» индивида и пришли примерно к тем же выводам. рамблер без рекламы — Для рамблер без рекламы По сути, вдохновляющую статистику теперь портят лишь поползновения террористического характера ( 17%) да IT-преступления, которые с 2017 года, когда их начали официально учитывать и публиковать, выдали рост в 225%. И уж совсем поразительная новость пришла в мае. Как известно, из-за карантина в массе стран фиксируют в этом году всплеск домашнего насилия. В Европе показатели выросли на 60%, в Китае — в три раза, в США — на 35%… И только Россия являет собой оазис тотальной нирваны: как сообщило недавно МВД РФ, в 1-м квартале 2020-го количество преступлений в семейно-бытовой сфере сократилось у нас на 13%: в марте их было 13 тысяч (на 6,5% меньше, чем в марте прошлого года), а в апреле, с началом всеобщей отсидки, — 7,7 тысячи, что на 23,4% меньше, чем годом раньше. — Нашей официальной статистике преступлений мало кто из специалистов доверяет, — усмехается доцент кафедры уголовного права и криминологии Всероссийского госуниверситета юстиции рамблер без рекламы — Когда нам отчитываются о падении преступности, всегда почему-то опускают тот факт, что она бывает зарегистрированной и латентной, скрытой, — продолжает Дроздов. — Скажем, преступление было, но потерпевший о нем не заявил, или органы решили не стали заморачиваться с его регистрацией. Вообще, преступность можно сравнить с айсбергом, малая часть которого находится над водой, а большая — скрыта. Причем у каждого вида преступлений, по понятным причинам, свой коэффициент латентности. Например, для коррупции это примерно 1 к 100, и наверняка будет только расти, потому что тут придумываются все более технологичные схемы. Например, за весь прошлый год было расследовано лишь одно коррупционное преступление с криптовалютой. И это понятно: кто расскажет, как можно расследовать преступление, совершенное при помощи технологии блокчейн? Один из самых низких коэффициентов латентности у убийств. Но даже тут статистику надо соотносить с количеством пропавших без вести людей и неопознанных трупов, делать поправку на степень коррумпированности экспертов и т.д. Помню, мы в 90-е проводили среди них опрос, спрашивая в числе прочих, есть ли у них реактивы на малозаметные яды. Ответ был однозначным: нет. То есть если убийство человека камуфлировалось с помощью специальных веществ под сердечную недостаточность, оно в официальную статистику не попадало. Корпят над заметанием следов и другие. — У меня ощущение, что объем преступности остался тот же, просто она стала хитрее и изворотливее, — говорит рамблер без рекламы Справедливости ради стоит сказать, что очень многие зарубежные криминологи тоже уже несколько лет как перестали верить в Великое падение преступности. Ведь латентность растет и там. Потому что и там в обществе усиливается социальное расслоение, а криминал вовсю демонстрирует смену менталитета, отход от привычных сценариев и завидную технологическую просвещенность (и оснащенность). Более того, ему все меньше интересны простые граждане, потому что самые жирные пироги не у них. Даже демонстрирующие последние годы рекордную активность IT-преступники смещают вектор внимания с капитала частного к капиталу корпоративному. Ситуация достигла такой остроты, что достала, похоже, даже лиц, призванных думать исключительно о высоком. В прошлом году в Риме проходил ХХ Конгресс Международной ассоциации уголовного права — старейшей международной организации юристов. В один из дней все высокое собрание было приглашено в Ватикан, где папа целый час рассказывал о возмутительных реалиях этого мира. Например, об оргпреступности, давно уже слившейся в экстазе с макропреступностью корпораций и глобальным финансовым капиталом (чей союз, по мнению папы, приводит лишь к нищете, голоду и деградации экологии). И о произволе правоохранителей. И об офшорных зонах, которые почему-то не воспринимаются как коррупция и оргпреступность. И о присвоении общественных фондов, которое считают лишь конфликтом интересов, а не преступлением. Рассказал папа и об усугубившихся в последние годы злоупотреблениях в пенитенциарной системе… — Цель наказания — исправление осужденного, — соглашается с папой криминолог Дроздов. — Но этим там мало кто занимается. рамблер без рекламы Латентная преступность растет в том числе и за счет рецидивистов, которые, находясь в местах лишения свободы, оттачивают свое криминальное мастерство и анализируют ошибки, по которым их изобличили, чтобы впредь уже их не повторять. Слова криминолога подтверждает и официальная статистика: шесть лет назад впервые за всю историю крмиинологии «повторные деяния» составили у нас более половины всех преступлений — 50,7% и теперь прибавляют по 1–2% ежегодно. Для сравнения: в 60-е годы прошлого века уровень рецидивной преступности был 28%, в 70-е — 33%, в 80-е — 21%, в 90-е — 24%. — Защищал я как-то одного взяточника, — вспоминает адвокат Куликов. — Дали ему пять лет общего режима и 200 миллионов штрафа. Судья его спрашивает: «Вы понимаете суть приговора?» А тот: «Ваша честь, чтоб я государству отдал 200 миллионов? Да быстрее деревянный конь в „Детском мире“ это сделает, чем я». А потом он приехал в лагерь, миллион занес начальнику, три отдал в общак и через год спокойно ходил на расконвойку в поселок, купил себе квадроцикл, ездил на нем на почту и т.д. Сейчас уже вышел и ничего, насколько я знаю, так и не выплатил — нет у человека имущества, а кубышка закопана. Поэтому я в этом плане приветствую китайцев, обеими руками за отмену моратория на смертную казнь и за жесткую конфискацию всего и вся, включая активы и недвижимость за рубежом. Только это может отрезвить коррупционные головы, и только это может остановить рецидивы. Что ж, как видим, у победных реляций может быть довольно мутная изнанка. И чтобы ее высветлить, банальной арифметики маловато. Ведь, чтобы растопить айсберг, надо представлять его полный объем. Ну и активно заниматься подводным плаванием — со всем необходимым оснащением. ИСТОКИ Первые признаки организованной преступности относят к XI веку. Статьи «Русской Правды» говорят о том, что воры («тати») часто действовали вместе и, заметая следы, по многу раз перепродавали краденое, что предполагает существование скупщиков, сбывавших вещи на торгу. Специального аппарата для борьбы с криминалом тогда еще не было: община и пострадавшие вели сыск сами, а потом уже пойманных преступников судили княжьи люди. рамблер без рекламы КСТАТИ В 1934 году Леонид Утесов записал на грампластинку песню «У окошка», мелодия которой подозрительно напоминала небезызвестную «Мурку». Несмотря на невинный сюжет (лето-вечер-любовь-встреча), Ленинградское управление по контролю над зрелищами и репертуаром очень скоро запретило «упадническое» произведение — и к исполнению, и к продаже. Читайте также: Подозреваемого в краже товаров из супермаркета задержали в столице