Что происходит в Иране, где число заразившихся коронавирусом рискует превысить 500 тысяч человек. «Минздрав»

В Иране до полумиллиона человек могут быть заражены коронавирусом — такую оценку ситуации дал член местного оперативного штаба Хамид Соури. По его словам, множество людей переносят заболевание в легкой форме или бессимптомно и просто-напросто не выявляются, а темпы распространения инфекции при этом не снижаются. В то же время официальная статистика с такими оценками серьезно расходится: по последним данным Минздрава, в стране чуть более 71 тысяч инфицированных и 4,5 тысячи умерших от COVID-19.
Эти цифры действительно очень малы для государства, куда вирус добрался даже раньше чем в Италию и другие европейские страны, где счет зараженным давно перевалил за сотню тысяч. В чем же дело: в сокрытии данных, что неудивительно в авторитарном государстве, или в том, что принимаемые этим государством меры действительно эффективны? Что именно происходит в Иране, как люди переживают карантин и верят ли они статистике и слухам, «Ленте.ру» рассказали живущие там россияне.
«Думали, что это обычный грипп»
Кристина Бошчех — блогер из Ирана. В Тегеране живет более двух лет вместе с супругом-иранцем:
Ситуация по заразившимся в Иране очень серьезная, с каждым часом заболевших становится больше. Поначалу люди, и я в том числе, не воспринимали происходящее всерьез, думали, что это обычный легкий грипп. Никто не представлял, что это станет, как в Италии: если сразу позакрывали бы границы, число заболевших было бы меньше. И, к сожалению, люди не сразу отреагировали и не приняли вовремя меры безопасности. Сейчас уже осознали, даже знаменитости призывают сидеть дома и соблюдать все меры предосторожности.
21 марта в Иране был Навруз (праздник начала года и весны по иранскому календарю), в который принято ходить по гостям. Но процентов 80 отказались от этого, в том числе и мы — праздновали дома. Впрочем, были и те, кто решил отправиться к друзьям, что способствовало быстрому распространению вируса по разным городам. В последний день Навруза власти приняли решение закрыть въезд и выезд из городов, и это хоть как-то помогло снизить скорость распространения.
Среди наших знакомых заболевших нет, мы соблюдаем осторожность, не посещаем людные места, хотя людных мест сейчас в принципе нет — все школы, развлекательные заведения, парки закрыты. Люди могут лишь выйти во двор подышать свежим воздухом или пройтись вокруг дома, и то в масках и в перчатках. А у входов в магазины, супермаркеты стоит специальный человек: измеряет температуру, прыскает на обувь антисептик и выдает перчатки. Только после этого можно идти за покупками. Думаю, это очень хорошие меры в борьбе с вирусом. А так на государственном уровне носить маски никто не принуждает.
Антисептики в Иране можно приобрести без проблем, санитайзеры стоят на полках магазинов в большом количестве. Что касается масок, то их нехватка ощущается, но найти можно. Маска с хорошим фильтром стоит один доллар. Могу сказать, что дефицита продуктов нет, цены держатся под контролем. Паники никакой нет: нет такого, чтобы кто-то скупил всю туалетную бумагу. Через день хожу в магазин, нехватки продуктов не наблюдаю.
Кристина Бошчех
Борьбе с пандемией очень мешают санкции, так как власти не могут закупить нужные медикаменты, а в больницах не хватает специалистов, не хватает мест для больных. Хочу воспользоваться случаем и поблагодарить президента Путина за направленную Ирану гуманитарную помощь. Еще читала, что Россия требовала от США снять санкции против Ирана. На мой взгляд, иранцы очень благодарный народ, они этого никогда не забудут. Впрочем, даже несмотря на санкции, Ирану, по словам президента Хасана Рухани, удается сдерживать рост числа заболевших.
Стране сейчас тяжело и будет еще тяжелее: с экономикой и так не все идеально, а после пандемии особенно нелегко будет малым и средним предприятиям, многие разорятся, уйдут в долги. И мы пострадаем, так как работаем в туристической отрасли. Должны были в марте приехать туристы из России, были проданы турпутевки в Исфахан, Киш и другие места, а в итоге пришлось все отменить на неопределенное время. Так что уже ощущаем последствия этого кризиса на себе: никакого заработка. Подняться будет очень тяжело, потребуется много времени.
Vahid Salemi / AP
Этот вирус научил людей смотреть на вещи другими глазами. Он не смотрит, кто богат, кто знаменит — весь мир уравнялся. Теперь у людей другие ценности: семья, родные, близкие, забота о них. Если раньше многие думали о материальных ценностях, работе, доходах, то сейчас, когда весь мир сидит дома, для всех главное — свое здоровье и здоровье близких. Думаю, после вируса люди будут переосмыслять свои жизни, свои поступки. В душевном плане это должно объединить людей.
«Урывками узнаем о решениях властей»
Юлия Шарифи работает в ирано-российской компании, живет в Иране более трех лет. В страну переехала к супругу-иранцу:
На самом деле ситуация в Иране не радостная: закрыты все предприятия, я сама второй месяц работаю на удаленке. Поначалу у людей было нервное состояние, некая паника, истерия. Мы отслеживали информацию в Telegram и на телеканалах, и это очень давило на психику: много негативной, нежелательной информации. Сейчас люди чуть успокоились, смирились, приняли ситуацию, пережидают. Люди абстрагировались: да, есть коронавирус в Иране, в Тегеране, но истерии уже нет. Нам остается соблюдать карантин, соблюдать меры безопасности.
На улицах дистанцию где-то люди соблюдают, где-то нет. В магазинах, например, стоят в метре друг от друга. Я редко выхожу из дома, а если выхожу, то строго в перчатках и с маской. По минимуму контактирую с людьми, по возможности стараюсь все дела сделать разом: например, встреча по работе и поход в магазин. У нас жесткий карантин, мы выбрали такой путь: встречи с друзьями мы приостановили, с родственниками ограничили. У наших знакомых пожилые родители погибли от коронавируса, также есть знакомые, которые болели семьями, но, слава богу, поправились.
Юлия Шарифи
Эпидемия ощутимо ударила по бизнесу, так как коронавирус попал на конец года, а перед Наврузом население активно закупается продуктами, подарками. Бизнесмены были нацелены на продажи, но практически все было закрыто две недели, люди сидели дома, никакой экономической активности не было. У нас упала местная валюта, отменены перелеты. Стало сложнее. Люди потихоньку оживают, но многие кафе, рестораны и магазины еще закрыты.
Мне тяжело сказать, как работают медицинские службы. Я беременна, планировала на роды поехать в Москву, но, к сожалению, не получилось из-за такой ситуации. И поэтому стараюсь избегать посещения клиник — риск заражения сейчас высок. У нас несколько сотрудников заболели, и когда мы три недели назад обзванивали больницы, нам говорили, что мест нет. Какова ситуация на данный момент, сказать не могу.
Масок и перчаток не хватает: сегодня есть, завтра нет, а цены на них взлетели в три раза. Продукты в магазинах есть. Есть, конечно, какие-то, которые в определенный момент кончаются, но на следующий день их завозят. Так что серьезной нехватки чего-либо не наблюдаю. Проблема в том, что нет централизованного ресурса подачи информации. Организаций, принимающих решения, много, население урывками узнает о каких-то мерах властей. Иногда они противоречат друг другу, иногда несвоевременно доводятся до населения: кому-то приходят оповещения об изменениях, запретах, а кому-то не приходят вообще или не вовремя и не полностью.
У нас карантин начался раньше, чем в России, и сначала я не рассказывала много своим родным, чтобы не беспокоить. Сейчас мы уже находимся на аналогичных условиях. Но я переживаю — у нас все идет на снижение, а в России только начинается.
Поначалу казалось, что [происходящее] это политические игры, чья-то злая воля. Но сейчас, глядя на развитие по всему миру, страдающую экономику всех стран, думаешь, что это могло случиться естественным образом. Не раз уже происходили вспышки вроде SARS и MERS. Буду надеяться, что все скоро закончится. Человечество не настолько глупо, чтобы баловаться подобным смертоносным биологическим оружием.
Юлия Шарифи
«Все далеко от завершения»
Никита Смагин — журналист, корреспондент ТАСС в Иране:
Когда все только начиналось, иранцы, с которыми я общался, относились к методам властей неоднозначно, звучала и критика. Но по мере того, как ситуация усугублялась и количество смертей увеличивалось, они все более и более положительно оценивали действия государства. И больше того: многие требуют, чтобы меры были еще серьезнее. В принципе, я вижу определенный рост сознательного и ответственного отношения к ситуации как со стороны людей, так и со стороны государства.
Да, на первых порах можно было говорить, что упустили момент распространения, но в дальнейшем все-таки были приняты достаточно решительные меры, определенный эффект они имеют. Ситуация в стране остается серьезной, несмотря на то, что Иран сегодня уже не входит в топ-3 стран по количеству инфицированных. Распространение коронавируса можно взять под контроль, но, конечно, все это далеко от завершения.
Reuters
В Иране, в отличие от многих других стран, паники как таковой я не наблюдал. Чтобы в магазинах, как показывали во многих странах, исчезали продукты — такого в Иране не было. Люди не бросались скупать все и были гораздо более сдержанны, вели себя более рационально, чем в других странах. Подорожания товаров я не вижу, а маски до последнего времени можно было приобрести в онлайн-магазинах. В последний раз я покупал дней 10 назад, мне привезли без проблем.
Знакомых, которые заболели коронавирусом, лично у меня нет, но есть знакомые знакомых. Они, к счастью, сумели выздороветь. Я не могу сказать, что я прям боюсь, но, конечно, очень серьезные меры для себя принял. Стараюсь лишний раз из дома не выходить, соблюдаю дистанцию; продукты, если нужны, заказываю онлайн с доставкой. В принципе соблюдать дистанцию сегодня не очень сложно, потому что на улицах народа очень мало.
Когда все это началось, было неприятно, но желания взять и сбежать не было. К тому же здесь я нахожусь по профессиональным обязанностям, должен освещать происходящее. Это людям интересно и придает дополнительный стимул.