Марина Литвинович: по статистике, около 30% людей в СИЗО невиновны - «Совет Федерации»

Любая система должна работать так, чтобы права человека внутри нее не нарушались, даже в тех случаях, когда он сам преступает закон. Тюремная система — одна из самых закрытых и табуированных. О том, что происходит за стенами колоний и изоляторов, оставалось только догадываться или же доверять информации из случайных источников. Завеса приоткрылась в 2008 году, когда в колонии и изоляторы допустили правозащитников. Теперь за тем, соблюдаются ли права заключенных, смотрит Общественно-наблюдательная комиссия (ОНК). Правозащитники выслушивают жалобы сидельцев, следят, чтобы тюрьма исправляла, но не калечила. Член столичной ОНК Марина Литвинович рассказала о нарушении прав человека за решеткой, почему в "Лефортово" сидельцы не могут общаться с родными, как достать для заключенных чайник и капли в нос, в каком СИЗО самые вкусные булочки, как в изоляторах читают намаз и почему без единой службы пробации невозможно бороться с рецидивами. Беседовала Анастасия Нечаева.— Марина, расскажите, как и почему решили стать членом ОНК?— Если честно, я не ожидала, что меня изберут. Система выборов непрозрачная и закрытая – в этом проблема. Меня всегда волновал вопрос реформирования системы ФСИН, особенно в случае применения насилия к заключенным. Важно еще, чтобы тюрьмы и колонии перестали воспроизводить преступность, чтобы тюрьма не калечила человека, а возвращала в современное общество.
— Что не так с системой выборов? Есть какие-то упущения в самом законе об ОНК?
— Да, и сейчас как раз обсуждается внесение изменений в закон об ОНК. Мы предлагаем поправки, которые расширят институт ОНК и его возможности в защите прав человека. Первое – в законе должна быть четко прописана процедура выборов в комиссию. Далее – должны быть указаны четкие критерии выбора, чтобы не возникало вопроса, почему кого-то взяли, а кого-то нет. Третье — информация о кандидатах, их биография, опыт правозащитной деятельности должны быть известны обществу. А то сейчас получается, что на обычных выборах разных уровней мы имеем полную информацию о кандидатах, вплоть до имен членов их семей и счетов в банках, а вот при выборах общественных представителей, правозащитников мы ничего о них не знаем. Это неправильно.