Объединение со.смертельным исходом&nbsp «Минобороны»

В РСК «МиГ» де-факто упразднена должность генерального директора. То есть он наличествует и вроде даже не менялся. Как был Тарасенко Илья Сергеевич, так и остался. На практике же непосредственно РСК «МиГ» руководит исполнительный директор Алексей Бескибалов. А Тарасенко с февраля 2020 года возглавил ПАО «Компания „Сухой“. Един в трёх лицах — дважды генеральный директор старых соперников на истребительной ниве и заместитель генерального директора ОАК по военно-техническому сотрудничеству. Ну а поскольку И. Тарасенко по трудовой биографии кадровый работник „Сухого“, открывал там трудовую книжку, то можно предположить, что „МиГ“ ждут трудные времена.
Слияние или слив
“Ростехом», а Золотая Орда какая-то… И тут возникает вопрос: три года платить вассальную дань — это так, для начала? Или именно это время, по расчётам бухгалтеров из «Ростеха», потребуется на ликвидацию РСК «МиГ»? Под флагом знаменитой на весь мир фирмы оставят группу конструкторов и инженеров, человек 20–30, чтобы сопровождать эксплуатацию и продлять ресурс самолётам в российских ВКС и за рубежом. Печати и управление финансами уже отобраны.
Знаю, что есть позиция — «зачем стране содержать два коллектива, два ОКБ, две фирмы, которые практически выполняют одну и ту же функцию — создают истребители? Не слишком ли жирно для государства со стагнирующей экономикой?» И тут надо разбираться. Заявить, что «МиГ» и «Су» дублируют друг друга, может лишь человек, несведущий в авиации. «МиГ» — это лёгкие истребители МиГ-29, МиГ-35. «Сухой» — тяжёлые истребители Су-27 и его производные — Су-30, Су-35. И те и другие имеют экспортные авианосные модификации и являются востребованным товаром. Лёгкий истребитель однозначно дешевле и по цене, и по стоимости владения. Богатые страны могут себе позволить купить и поставить на вооружение любые. Но страны победнее, как правило, предпочитают лёгкие боевые машины. Часто бывает, что под «миговскую» технику уже есть и отлажена инфраструктура, техническое обслуживание, лётчики привыкли, обучены летать и воевать на самолётах этой фирмы. Даже если страна закупает новую или модернизированную модель самолёта, то процесс освоения лётчиками и техническими специалистами сокращается до минимума — есть школа, есть традиции проектирования. То же самое можно сказать и про «сушки».
И родным ВВС нужны и тяжёлые, и лёгкие «ястребки». Иначе ежели перевооружать все полки ВКС на один тип, допустим, это будет истребитель 5‑го поколения Су‑57, то страна останется без штанов — чертовски дорог он в сравнении с самолётами 4+. Невидимость на радарах, технология «стелс», даром не даётся.
Но вдруг реформаторы и правда додумались до того, чтобы всю боевую авиацию перевести на единый борт? Есть всего один тип боевого самолёта, и ладно. Подвесим бомбы — будет бомбардировщик, ракеты воздух-земля — ракетоносец, пушки и ракеты «воздух-воздух» — истребитель. А ещё штурмовик и дальний бомбардировщик. Заманчиво!
Михаила Погосяна. Он, как истинный патриот и гениальный лоббист «Сухого», не выносил конкурентов на дух. А точнее, выбивал из них дух.
Последние несколько лет казалось, что ситуация на РСК «МиГ» выходит из штопора. На авиасалонах МАКС всё последнее время активно продвигали и презентовали в военно-воздушные силы и инозаказчикам МиГ-35. Это не самолёт 5‑го поколения, но 4++, и демократичная цена на его стороне, уже есть контракт с Вооружёнными силами России.
А кто, кроме «микояновцев», создаст и поднимет на недосягаемую высоту ПАК ДП — перспективный авиационный комплекс дальнего перехвата? Он должен стать прямым наследником самого быстрого на сегодняшний день боевого самолёта в мире — дальнего перехватчика МиГ-31. МиГ-31 Foxhound («Лисья гончая» — по натовской классификации) — это обладающий скоростью под 3 Маха высотный перехватчик, основой для которого послужил знаменитый истребитель МиГ-25 Foxbat («Летучая лисица»). Однако свой первый полёт МиГ-31 совершил ещё в 1981 году. На Параде Победы 24 июня он демонстрировался как носитель гиперзвуковых ракет «Кинжал». От потомка, назовём его МиГ-41, военные, скорее всего, потребуют гиперзвуковых или около того скоростей и возможности работать в стратосфере и, вероятно, в ближнем космосе.
Артёма Ивановича Микояна реформаторы быстренько избавились. Свалили на невнимательность канцелярии.
Минобороны России и выставляться на тендеры и конкурсы в других странах. „МиГи“ пойдут по остаточному принципу.
В 2019 году, когда 4 августа на „Сухом“ широко отмечали 80-летие фирмы, „МиГ“ своё 80-летие 8 декабря (и тоже прошлого года) отметил скромно, торжества устроить не разрешила головная контора — ОАК. Странно? Так работают трупоеды и могильщики.
Но вот сугубо объективные данные: на „МиГ“ разработано 170 типов самолётов, на „Сухом“ — около 100. Выпущено серийно „мигов“ — 62 тысячи, „сушек“ — 12 тысяч. По мировым рекордам „мигари“ тоже в лидерах — 110 против 70. Поставлено на экспорт 6 тыс. самолётов „МиГ“ в 65 стран и 2600 „Сухих“ в 42 страны. То есть в абсолютных цифрах РСК „МиГ“ выглядит предпочтительнее. Вот и кипят в курилках на РСК „МиГ“ страсти: „Почему нас присоединяют к „сухарям“, да ещё чтобы они нами управляли? Где логика?!“ И правда, где? Логика трупоедов и могильщиков — зарыть и забыть. А знает ли об этом Верховный главнокомандующий? Или занят более важными делами? Но это — куда важнее-то!
Подозрительная тенденция, однако…
ПЕРВЫМИ под оптимизацию слиянием попали вертолётчики. Вертолётостроение у нас всегда базировалось на двух китах — конструкторских бюро М. Л. Миля и Н. И. Камова. Но над производителями вертолётной техники с годами выросла целая руководящая этажерка: „Ростех“, “ОПК „Оборонпром“. В 2007 году создали холдинг „Вертолёты России“. Вроде бы пора остановиться. Но нет, пошли разговоры о его слиянии с Объединённой авиастроительной корпорацией (ОАК). ОАК сейчас тоже перешла под крышу „Ростеха“, под крыло бывшего ударника мебельного труда, по недоразумению или по злому умыслу ставшего министром обороны, — Сердюкова. А для „Вертолётов России“ придумали ещё одну странную кормушку — Национальный центр вертолётостроения (НЦВ). Зачем в рамках специализированного холдинга создавать ещё одну структуру, загонять в неё фирмы „Миль“ и “Камов“? Во все времена были жёстко конкурирующие конструкторские школы. Очередная „оптимизация“ под лозунгом снижения издержек? Генеральные конструкторы уже не генеральные, а главные. Сокращаются площади производственных и административных зданий и территорий, уменьшается количество персонала. То есть, говоря по-русски, идёт сокращение рабочих мест. А у причастных возникает возможность нагадить окончательно и от души — освободившаяся от „железяк“ земля и недвижимость в столичном регионе дорого стоят.