Удар в.спину. Правда о.том, как.беглые польские эмигранты воевали с.СССР из.Лондона&nbsp «МИД России»

Колоссальное, невиданное в истории наступление Красной армии, в ходе которого наши войска освободили Белоруссию. В сравнении с ней высадка союзников в Нормандии — бои местного значения. Есть еще один повод поговорить. В ходе наступления Красная армия во второй раз за войну вошла на территорию Польши и вышла к Варшаве. И вот нюанс. Для нас освобождение Белоруссии и Польши, бесспорно. Но пока наши солдаты умирали за это, беглое польское правительство в Лондоне делало все, чтобы США и Англия объявили войну СССР. Звучит дико, но это чистая правда.
Пятый сталинский удар
Гродно, Алексей Иннокентьевич Антонов. Статут предусматривал награду для военных, званием не ниже маршала. А на момент награждения Антонов был в звании генерала армии. Но инициатором его награждения стал генералиссимус Сталин. Потому что Алексей Антонов спланировал крупнейшие на тот момент в истории человечества сражения: освобождение Белоруссии и Берлинскую операцию. А во время награждения планировал разгром Японии. Он знаменит много чем, но когда мы вспоминаем операцию «Багратион» — он ее автор и разработчик.
Общий замысел состоял в сокрушении флангов немецкой группы армий «Центр», окружении основных её сил восточнее Минска и полном освобождении Белоруссии. Чрезвычайно амбициозный и масштабный план, поскольку сокрушение целой группы армий в ходе одной операции планировалось в ходе войны очень редко. Символически, наступление началось 22 июня. Этим наша сторона хотела подчеркнуть то, что были извлечены и выучены тяжелые уроки, которые преподал РККА Вермахт летом 1941 года. Результаты превзошли даже ожидания генерала Антонова. За два месяца Красная армия вышвырнула немцев из Белоруссии, пересекла «линию Керзона» и подошла к Варшаве. Катастрофа Вермахта была куда сильнее, чем поражение РККА в 1941-м. Даже в «Верденской мясорубке» немцы понесли меньшие потери. В масштабах Великой Отечественной войны операция «Багратион» стала крупнейшей среди десяти «Сталинских ударов». Но на советско-германском фронте подобные действия расценивались настолько буднично, что высадка союзников в Нормандии, которая в сравнении выглядит весьма жалко, заслонила этот триумф. Хотя дело было не только в этом.
Банкротство Польши
Все перечисленные выше факты даже сегодня воспринимаются, как общеизвестные и не содержащие открытий. И никто не вспоминает о том, что в то самое время операция «Багратион» стала предметом жесточайшей дипломатической войны. Невидимой войны.
Франция объявили войну Германии, но вместо того, чтобы ее вести, бездействовали, наблюдая, как будет вести себя Польша. Последняя, вместо того, чтобы вести войну всерьез, ждала, когда Рейх разобьют союзники. Ежедневно польская пресса «бомбила» Берлин англо-французской авиацией и разбивала Германию войсками союзников. Это очень похоже на работу украинской прессы в 2014 году. И это не совпадение, потому что украинский тезис о «гибридной войне» полностью копирует аналогичную политику беглого польского правительства. В 2014 году захватившие власть вожди «майдана» настолько перепугались событий на Юго-Востоке, что паковали чемоданы и были готовы лететь в Англию, провозгласив себя чем-то там в изгнании.
Польское правительство бежало в Англию, бросило свою армию и народ, но де-юре не капитулировало. А часть польских войск оказалась за пределами второй Речи Посполитой. Их, как сербов в 1915 году, когда пала Сербия, использовали, как символ того, что страна-союзник все еще существует и воюет. Но тут пала Франция, которая в отличие от Польши капитулировала. Так польские вооруженные подразделения попали в Шотландию, где получили от Черчилля признание в качестве союзников. Началась политическая игра в долгую.
Никто не сомневался, что Гитлер, напав на СССР, проиграл войну. И если это так, то речь о восстановлении Польши в границах 1939 года идти не могла. Но летом 1941-го позиции СССР были еще слабы. Так что 30 июля в Лондоне, посол СССР в Великобритании Иван Михайлович Майский, в присутствии премьер-министра Уинстона Черчилля, подписал с главой эмигрантского правительства Польши Владиславом Сикорским договор о восстановлении дипломатических отношений.
Сикорский не нужен
МИД, министр иностранных дел Иден прямо заявил Сикорскому и сопровождавшему его Залесскому: «Хотите, господа, или не хотите, а договор с Советским Союзом должен быть подписан». 21 июля 1941-го Сикорский согласился подписать договор с СССР без обсуждения вопроса границ. Впрочем, весной 1943 года, Сикорский не выдержал и отправил польскую делегацию на оккупированную немцами территорию СССР для участия в комиссии по расследованию Катыни. Этим сделав себя соучастником фашистской пропаганды. Реакция Сталина была мгновенной и жесточайшей: СССР официально разорвал Лондонский договор с польским, эмигрантским правительством и прекратил с ним дипломатические отношения.
Это не устраивало Великобританию, которой был совсем не нужен скандал, устроенный марионеточным правительством накануне вступления Красной армии в Польшу. Но Сикорский вышел из-под контроля. Он потребовал от Черчилля разрыва отношений с СССР. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы летом 1943 года, самолет, на котором Сикорский отправился в Африку инспектировать Войско польское в составе армии Андерса, не рухнул в море через 16 секунд после взлёта. Пилот выжил, а Сикорский нет. В 2008 году польская сторона провела эксгумацию тела Сикорского на предмет поиска доказательств причастности НКВД к гибели национального героя. Но их не нашли, а другой версии, кроме той, что Сикорского уничтожил Сталин, у Польши не оказалось.
Удар в спину
27 октября 1943 года эмигранты из Лондона запретили сотрудничество с СССР, если не будут восстановлены дипломатические отношения. Это касалось и Армии Крайовой. Это шло вразрез и с логикой, и со здравым смыслом… и с чувством самосохранения. Сикорский свидетель.
Рузвельт и Черчилль дали понять эмигрантам, что их никто не поддержит, с Россией воевать за эмигрантов не будет, а освобождение Польши дело Москвы. Сталин уже имел свой собственный план относительно послевоенной Польши. Он согласился отказаться от возвращения Привислинского края Российской империи с Варшавой, в состав СССР. На Тегеранской конференции твердо отказался возвращать Польше «Закерзонье». Докомплектовать же послевоенное польское государство он предложил за счет Германии. Что и было сделано. Линия Керзона больше не обсуждалась. Что же касается планов эмигрантов нанести Красной армии удар в спину, о которых Москва прекрасно знала, Сталин сказал следующее: «Если эти вооружённые силы не подчинятся заранее советскому командованию, то их не потерпят в тыловой зоне». Англо-американское командование официально уведомило правительство Миколайчика, что РККА первой вступит на территорию Польши. Впрочем, удар в спину нашим войскам был нанесен другим способом. Армия Крайова отказалась от каких-либо диверсионных акций в отношении снабжения немцами Восточного фронта.
Дошло до того, что союзники опасались снабжать Армию Крайову оружием, хотя и сопровождали инструкции для нее пассажами: «Польское правительство направляет протест Объединенным нациям против нарушения польского суверенитета вследствие вступления Советов на территорию Польши без согласования с польским правительством. Правительство предостерегает, что в случае ареста представителей подпольного движения, подпольные организации перейдут к самообороне».
Они собирались воевать против нас, о чем свидетельствует тайный план «операции Буря». Который сразу же был изучен на Лубянке. Но это были фантазии оторвавшихся от жизни эмигрантов.
Эпилог
На деле же «не так» пошло буквально все. 3 августа 1944 года, когда в разгаре была операция «Багратион», в Москве шли советско-польские переговоры с эмигрантами. Их представлял Миколайчик, сменивший безвременно ушедшего Сикорского. На его слова о мощи Армии Крайовой, Сталин ответил: «Борьбы с немцами она не ведёт. Отряды этой армии скрываются в лесах. Наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения. Их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские».
И не стоит удивляться, что Сталин не поддержал Варшавское восстание. Это был удар в спину, который дорого обошелся полякам. Историческая справедливость же была восстановлена. Привислинский край стал Польшей, но то, что было Россией вернулось в СССР.