Интервью заместителя Министра иностранных дел России О.В.Сыромолотова информационному агентству «Интерфакс», 21 мая 2020 года - «МИД России»

Сирии. Не прекращается работа по линии МИД России по развитию международного сотрудничества в борьбе с терроризмом. В отсутствие возможности прямого диалога лицом к лицу мы применяем другие формы поддержания контактов, в том числе в режиме видеоконференций. Готовятся важные двусторонние и многосторонние мероприятия. Пройдут ли они в традиционном или цифровом формате, будет зависеть от развития ситуации с пандемией.

Вопрос: О происхождении коронавирусной инфекции, парализовавшей мир, ходит множество теорий, вплоть до конспирологических, о том, что она является специально разработанным оружием. Есть ли у России информация о том, что распространение инфекции началось с утечки из вирусологической лаборатории, или имеет искусственное происхождение, можно ли ее рассматривать как применение биологического оружия, теракт? Получали ли мы информацию на этот счет в ходе общения с зарубежными партнерами?

Ответ: Никаких данных, которые могли бы допускать мысль об искусственном происхождении или применении вируса в качестве биологического оружия, у нас нет.

Вопрос: Учитывая чувствительность информации, которая передается в рамках контртеррористической деятельности, возможно ли ее передавать онлайн, без личных встреч? В целом, растет ли риск того, что конфиденциальная информация может попасть в руки киберпреступников, которые могут эту информацию использовать для реализации террористических планов, из-за использования незащищенных средств онлайн-связи?

Ответ: Да, Вы правы. Мы предпринимаем все необходимые меры по защите чувствительной информации, которой обмениваемся с партнерами. Конфиденциальные сведения передаются по надежным дипломатическим каналам и через проверенные механизмы сотрудничества спецслужб. Если нам потребуется обсудить с зарубежными коллегами какие-то особые секреты в области антитеррора, раскрытие которых может поставить под сомнение эффективность предпринимаемых мер, мы предпочтем сделать это с глазу на глаз.

Вопрос: Можно ли говорить о том, что у ситуации с коронавирусом есть и положительный эффект? Способствует ли то, что в связи с пандемией коронавируса большинство государств закрыли границы и усилили контроль в точках въезда, контртеррористической деятельности, позволяет ли это фрагментировать карту распространения террористов и вести с ними более точечную борьбу?

Ответ: Конечно, перемещение между странами в условиях пандемии крайне затруднено. Усилен контроль на границах, а многие виды транспортного сообщения, включая воздушный, просто-напросто не функционируют. Но это не значит, что нам можно расслабиться и не опасаться теругроз. Террористы – это преступники, которые стараются самыми изощренными методами обходить любые ограничения. Фиксируется их активизация в Интернете, который они незаконно используют для распространения экстремистской идеологии и организации вербовки «онлайн». Вместе с тем и опасность совершения террористических актов не снижается, будь то страны Европы или зоны вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке, в Африке, Афганистане, что мы сейчас, к сожалению, в ряде случаев и наблюдаем.

Вопрос: Контртеррористическое сотрудничество в последние годы оставалось одной из последних сфер активного взаимодействия России и США. Соединенные Штаты в прошлом году передали России информацию, позволившую предотвратить теракт в Санкт-Петербурге, Вы провели несколько раундов переговоров с американскими коллегами в Вене. Повлияло ли отсутствие возможности личных встреч на интенсивность контактов, продолжается ли взаимодействие?

Ответ: На днях Госсекретарь США М.Помпео в одном из интервью привел сотрудничество России и США по контртерроризму в качестве примера наиболее успешного формата взаимодействия между двумя странами в последнее время. Я поддерживаю такую оценку и рассчитываю на то, что коронавирус не сможет как-то серьезно повлиять на нашу работу. После спада эпидемии COVID-19 жду знакомства с моим новым визави по двустороннему диалогу высокого уровня – первым заместителем Госсекретаря С.Биганом, который в конце прошлого года в этом качестве сменил Дж.Салливана, ныне возглавляющего американское диппредставительство в Москве.

Вопрос: В последнее время растет число сообщений об активизации террористов, в частности из ИГИЛ, в Афганистане. Обсуждается ли с США возможность совместных действий по борьбе с террористами в этой стране, обмен информацией на этот счет?

Ответ: С момента запуска российско-американского диалога по контртерроризму в декабре 2018 года ситуация в Афганистане была и по сей день остается одним из ключевых пунктов нашей повестки дня с Вашингтоном. Хорошим примером результативности совместной работы с американскими партнерами на этом направлении стало, в частности, включение в прошлом году в санкционный перечень Комитета Совета Безопасности ООН 1267/1989/2253 (санкции в отношении ИГИЛ и «Аль-Каиды») афганского «крыла» ИГИЛ «Вилаят Хорасан». Мы придерживаемся нашей договоренности продолжать регулярный обмен мнениями по сохраняющей свою актуальность афганской проблематике.

Вопрос: Есть ли у России понимание об общей численности террористов, которые продолжают деятельность в Идлибе? Готовы ли мы определить их судьбу, репатриировать для того, чтобы они были подвергнуты суду, или наша позиция в том, что они должны быть уничтожены на месте? Как Россия в настоящее время оценивает террористическую угрозу в Идлибе, сокращается ли она?

Ответ: В Идлибской зоне деэскалации мы продолжаем работать над выполнением российско-турецкого Дополнительного протокола от 5 марта. По поступающим данным, ситуация на этих территориях остается напряженной. Джихадисты наращивают свой боевой потенциал. Регулярно фиксируются провокации со стороны различных незаконных вооруженных формирований. Боевики «Хейат Тахрир аш-Шам» и аффилированных группировок активно противодействуют нашим усилиям по разблокированию трассы М-4, пытаются сорвать совместные российско-турецкие патрули. Накаляется социально-экономическая обстановка. В рядах боевиков орудуют и выходцы из России и стран СНГ. Какую тактику противодействия им избрать, должны решать наши силовые структуры. Но мы исходим из того, что каждый террорист должен понести наказание за свои преступления. Если члены террористических группировок в Идлибе будут и далее оказывать незаконное вооруженное сопротивление, то нельзя исключать, что многие из них до суда просто не доживут.

Вопрос: США заявили о намерении возвращать захваченных в Сирии и Ираке террористов на родину. Ведет ли Россия такой диалог с американской стороной?

Ответ: По вопросам возвращения иностранных террористов-боевиков из Сирии и Ирака позиции Москвы и Вашингтона практически совпадают. Обе стороны выступают за то, чтобы государства забирали из зон вооруженных конфликтов своих граждан и отдавали под суд причастных к террористической деятельности. Причем и мы, и американцы ставим неотвратимость наказания для террористов во главу угла. Совпадение подходов по этому вопросу и по ряду других создает добротную основу для продолжения нашего контртеррористического сотрудничества. Это очень важное дело. От него зависит безопасность наших граждан, государств, их мирное и стабильное развитие. Здесь есть над чем совместно поработать.